Вечер пятницы в Хаммерсмите (из книги Дж. Перкинса «David Byron: Born To Perform») (2)
Продолжаем публиковать отрывки из книги Дж. Перкинса «David Byron: Born To Perform».
И тем не менее, возникало ощущение, что с Дэвидом можно общаться. Несмотря на весь драматизм его выступления, тебе казалось, будто ты его знаешь. Если бы мне довелось встретиться с ним в тот момент, я, вероятно, был бы сражен благоговением и страхом; но сейчас, после всех этих лет, которые изменили меня и дали уверенность в себе, мне хочется думать, что мы могли бы прекрасно поладить. Этот парень из Эссекса был «своим». Он повзрослел и стал невероятно талантливым певцом, выступающим с чрезвычайно успешной группой. Его имя стало известно во всем мире, он отточил сценическое мастерство почти до совершенства — и тем не менее, находясь в зале, ты чувствовал, что можешь встретиться и поговорить с ним.
В процессе работы над книгой я попытался выяснить, насколько это ощущение соответствовало действительности. Довелось мне услышать истории о том, как Дэвид Байрон общался со своими многочисленными поклонниками. На очень многих людей он произвел впечатление, и оно осталось с ними на всю жизнь.
Фанаты рассказывали, что пили с Дэвидом до и после концертов: он приглашал их присоединиться к нему, покупал им напитки, проводил время, разговаривая с ними и отвечая на многочисленные вопросы — вопросы, которые он, должно быть, слышал уже сотни раз. Известны примеры щедрости и доброты Дэвида; известны и его крайности, и все это дает представление о сложном характере. У него появились друзья по всему миру, и они помнят его до сих пор. Несмотря на то, что Дэвиду были свойственны звездные излишества — лимузины, дорогое шампанское — он всё равно проводил время с обычными людьми, которые имели для него значение — то есть со своими поклонниками. Привязанность, которую люди до сих пор испытывают к нему, очевидна. Он был знаменитостью, звездой — и, как любой человек в таком статусе, был склонен к излишествам. Кое-кто обвиняет его в том, что он потерял связь с реальностью, заболев «звездной болезнью». Возможно, это правда; и, конечно, пристрастие Дэвида к алкоголю привело его к гибели. Но он находил время для людей, дарил им моменты, которые навсегда остались в их памяти.
К сожалению, я лично видел Дэвида только на нескольких концертах, но могу сказать, что каждый из них был поистине сенсационным. С тех пор, как я начал писать эту книгу, мне довелось посмотреть несколько видео- и кинозаписей с его участием, которых я раньше не видел. Я был абсолютно загипнотизирован увиденным. Все эмоции и волнение, которые я испытал, увидев его на концерте много лет назад, снова нахлынули на меня. Его сценическое присутствие было столь же сильным, как и прежде. Я просто не мог оторвать глаз от экрана. Он был именно таким, каким я его запомнил. Однако, конечно же, невозможно поддерживать такой уровень шоу на каждом концерте. Его критиковали за неудачные выступления, и он пытался защищаться, объясняя, что ему некуда спрятаться на сцене. Давление, связанное с необходимостью делать высококлассное шоу вечер за вечером, в одном городе за другим было огромным. Сила сценической персоны Дэвида такова, что мы склонны забывать, что он был человеком. Тусклое, вялое выступление — такого он просто не мог себе позволить. Люди хотели видеть яркое шоу. И он сам установил эти высокие стандарты.
Мик Бокс сказал о Дэвиде: «Он был человеком-павлином. Как только в зале гас свет, он распускал свой павлиний хвост и был дома1». Кен Хенсли сказал о Дэвиде, что он был «рожден выступать».
Еще тогда, во время того чудесного вечера в «Хаммерсмит Одеон» в 1974 году, мы, зрители, должны были видеть, что Дэвид Байрон подобен мощному фейерверку — грандиозное зрелище, полное ярких красок, полное жизни. Но такой фейерверк неизбежно и очень быстро падает обратно на землю, прежде чем сгореть навсегда.
1 «Быть дома» — чувствовать себя очень комфортно (прим. переводчика).
Продолжение следует…
© Перевод E. Lynn S., 2015
